Неточные совпадения
Варвара как-то тяжело, неумело улеглась
спиною к нему; он погасил свечу и тоже лег, ожидая, что еще скажет она, и готовясь наговорить ей очень много обидной правды.
В темноте под потолком медленно вращались какие-то дымные пятна, круги. Ждать
пришлось долго, прежде чем
в тишине прозвучали тихие слова...
Но взмахи хвоста были так порывисты, что попасть
в голову было трудно и удары все
приходились по
спине, а это ей, по-видимому, нипочем.
Нечего делать,
пришлось остановиться здесь, благо
в дровах не было недостатка. Море выбросило на берег много плавника, а солнце и ветер позаботились его просушить. Одно только было нехорошо:
в лагуне вода имела солоноватый вкус и неприятный запах. По пути я заметил на берегу моря каких-то куликов. Вместе с ними все время летал большой улит. Он имел белое брюшко, серовато-бурую с крапинками
спину и темный клюв.
На Маяковой слани партия Кишкина «затемнала», и
пришлось брести
в темноте по страшному месту. Особенно доставалось несчастной Оксе, которая постоянно спотыкалась
в темноте и несколько раз чуть не растянулась
в грязь. Мыльников брел по грязи за ней и
в критических местах толкал ее
в спину чернем лопаты.
Потом он сам отвел Хлебникова
в лагерь.
Пришлось вызывать дежурного по роте унтер-офицера Шаповаленко. Тот вышел
в одном нижнем белье, зевая, щурясь и почесывая себе то
спину, то живот.
Тому и другому
пришлось оставить сотрудничество после следующего случая: П.И. Кичеев встретил
в театре репортера «Русского курьера», которому он не раз давал сведения для газеты, и рассказал ему, что сегодня лопнул самый большой колокол
в Страстном монастыре, но это стараются скрыть, и второе, что вчера на Бронной у модистки родились близнецы, сросшиеся между собою
спинами, мальчик и девочка, и оба живы-здоровы, и врачи определили, что они будут жить.
Так же вот жилось
в родных Лозищах и некоему Осипу Лозинскому, то есть жилось, правду сказать, неважно. Земли было мало, аренда тяжелая, хозяйство беднело. Был он уже женат, но детей у него еще не было, и не раз он думал о том, что когда будут дети, то им
придется так же плохо, а то и похуже. «Пока человек еще молод, — говаривал он, — а за
спиной еще не пищит детвора, тут-то и поискать человеку, где это затерялась его доля».
Я боролся с Гезом. Видя, что я заступился, женщина вывернулась и отбежала за мою
спину. Изогнувшись, Гез отчаянным усилием вырвал от меня свою руку. Он был
в слепом бешенстве. Дрожали его плечи, руки; тряслось и кривилось лицо. Он размахнулся: удар
пришелся мне по локтю левой руки, которой я прикрыл голову. Тогда, с искренним сожалением о невозможности сохранять далее мирную позицию, я измерил расстояние и нанес ему прямой удар
в рот, после чего Гез грохнулся во весь рост, стукнув затылком.
Давно было дано это обещание, еще
в молодые годы, а исполнять это
приходилось теперь, когда за
спиной висели семьдесят лет, точно семьдесят тяжелых кирпичей.
На том месте, где у чудовища должен
приходиться глаз, светится крошечной красной точкой фонарь таможенного кордона. Я знаю этот фонарь, я сотни раз проходил мимо него, прикасался к нему рукой. Но
в странной тишине и
в глубокой черноте этой осенней ночи я все яснее вижу и
спину и морду древнего чудовища, и я чувствую, что его хитрый и злобный маленький раскаленный глаз следит за мною с затаенным чувством ненависти.
Мне
пришлось за некоторыми объяснениями обратиться к самому Слава-богу, который принял меня очень вежливо, но, несмотря на самое искреннее желание быть мне полезным, ничего не мог мне объяснить по той простой причине, что сам ровно ничего не знал; сам по себе Слава-богу был совсем пустой немец, по фамилии Муфель; он
в своем фатерлянде пропал бы, вероятно, с голоду, а
в России,
в которую явился, по собственному признанию, зная только одно русское слово «швин»,
в России этот нищий духом ухитрился ухватить большой кус, хотя и сделал это из-за какой-то широкой немецкой
спины, женившись на какой-то дальней родственнице какого-то значительного немца.
От мысли, что ему всю ночь
придется просидеть
в темном лесу на холоде и слышать только волков, эхо да фырканье тощей кобылки, землемера стало коробить вдоль
спины, словно холодным терпугом.
— О, свинья! Трус! Предатель! — злобно зашипел Файбиш. — На же, на!.. Получи!.. Кнут резко свистнул
в воздухе. Файбиш бил широко и размашисто, тем движением, каким он обыкновенно стегал собак. Но Герш быстро повернулся к балагуле задом, сгорбился, спрятал шею
в плечи, и жестокие удары
пришлись ему по
спине и по рукавам.
Нечего делать:
пришлось волку на
спину лечь и лапки поднять, пока выслушивал его доктор.
В животе у волка оказалось все хорошо. Потом взял доктор большой железный молоток и постучал по голове — и
в голове у волка оказалось все
в порядке.
— Стали мы ворочаться, а башибузуки издали попаливают. Приотстал я маленько: выстрелить обернулся; только стал подгонять — как хватит она меня
в спину! Да неловко
пришлось —
в шинель угодила. Семь сукон пробила,
в восьмой запуталась.
Если удар
придется по крылу, то так его повреждает, что птица не может уже лететь, если же удар сложенных когтей угодит вдоль утки, то разрежет ей всю
спину от репицы до шеи и заворотит кожу на сторону: пух и перья полетят по воздуху, и ошеломленная утка, перевертываясь как кубарь
в воздухе, падает на землю; сокол взмоет вверх, увидит, где упала его добыча, и прямо уже опускается на нее.
В минуты гнева я не умею себя сдерживать. Не знаю, что бы еще
пришлось Ольге выслушать от меня, если бы она, повернувшись ко мне
спиной, не отошла. Она тихо направилась к деревьям и скоро скрылась за ними… Мне казалось, что она заплакала…
— Теперь он, собака, прямехонько к водяному!.. Сунет ему, а тот нас совсем завинит, — так говорил толпе плечистый рабочий с сивой окладистой бородой, с черными, как уголь, глазами. Вся артель его уважала, рабочие звали его «дядей Архипом». — Снаряжай, Сидор, спину-то: тебе, парень,
в перву голову отвечать
придется.
Мне впервые
приходилось ехать на перекладных. Мои переезды на вакациях происходили и летом и зимой —
в кибитке. Телега катила по мерзлой земле старого казанского"тракта"с колеями и выбоинами. На облучке высилась фигура нашего"фамулюса"(говоря по-дерптски) Михаила Мемнонова, а мы
в ряд заседали на сене, упираясь
спинами в чемоданы.
В Публичной библиотеке иногда
приходилось видеть: перед читальным залом,
в комнате, где на высоких конторках лежат каталоги, быстро расхаживал студент с длинными черными волосами и черной бородкой; нахмурив брови и заложив руки за
спину, он ходил от площадки лестницы и углу между книжными шкафами, — и сразу было видно, что мыслил.
— Кнут конюха
пришелся бы как раз по вашей широкой
спине, рыцарь! Вы, вероятно, метили
в себя и лишь ошибкой попали
в другого.
Дале что ж и говорить…
Пришлось ей белый флаг выкинуть, на полную капитуляцию сдаться, потому условие он честно сполнил — бабьей их нации сто батогов
в спину! Так-то вот, братцы, а за табачком-то идти не мне…
Весь звериный притч, как назывались служители царского зверинца, был одет
в турские кафтаны, обшитые золотыми нашивками так часто, что кармазинное сукно просвечивало узенькими полосками между галунов на руках и на груди; на
спине же
приходились серебряные орлы с Георгием Победоносцем.